Восьмилетняя Эльвира Миронова не успела как следует нарадоваться появлению кролика Роджера, как ее забрали из семьи и поместили в приют. Чиновники решили, что родители Эльвиры препятствуют ее учебе в школе.
Мама Эльвиры Татьяна Миронова недоумевает: «Как можно было у нас забирать дочь? Мы считаем себя отличной семьей, вырастили с мужем старшего сына, нормально воспитывали Эльвиру».
Татьяна по образованию экономист: «У нас есть доход. Мы с мужем ремесленники. Мебель, поделки разные».
В полчетвертого 31 августа в квартиру Мироновых постучали — очень громко.
«Мы очень испугались, — рассказывает Татьяна. — В глазке ничего не было видно. Люди за дверью говорили, чтобы мы открыли, иначе взломают дверь. Казалось, что отдирают наличники. Я позвонила в милицию. Прибыл наряд, сказали, что это сотрудники уголовного розыска. Я открыла дверь, и восемь человек вошли в дом. Мужчина начал кричать, чтобы мы собирали ребенка. Анжелика Захаревская, заместитель руководителя Инспекции по делам несовершеннолетних Фрунзенского района, пошла на кухню — смотрела, чем мы кормим ребенка. Открывала холодильник. Другие люди ходили по всей квартире и все говорили: „Быстрее собирайте, иначе унесем, в чем есть“. Наша спокойная Эльвира кричала, плакала, не давалась одеваться».
Татьяне пришлось пообещать девочке, что поедет с ней и они вместе вернутся домой. Девочка оделась, и ее увезли. Никаких бумаг не показали.
Родители на общественном транспорте поехали во Фрунзенский исполком, где Анжелика Захаревская из Инспекции по делам несовершеннолетних показала им постановление. Там говорилось, что ребенка следует «отобрать из семьи», потому что проживание Эльвиры с родителями «создает угрозу ее жизни и здоровью». Семье вменяется препятствование посещения девочкой школы и медицинскому обследованию.
Журналисты Naviny.by пришли к Мироновым через две недели после того, как девочку забрали. У них обычная двухкомнатная квартира в многоэтажной панельке. Многие белорусские дети растут и в более стесненных условиях.
У Эльвиры своя кроватка, письменный стол, игрушки, включая самодельные домики для принцесс. И смартфон, конечно, есть, и велосипед. А на восьмой день рождения в июле девочке подарили кролика, назвали Роджером.
У Эльвиры есть старший брат Ранульф. Отец девочки Эдуард попросил его не фотографировать, но в беседе участвовал, всё повторял «такое горе, такое горе».
Татьяна, которая в основном взяла на себя борьбу за права дочери, считает, что не семья, а школа № 212, куда Эльвира пришла в первый класс в сентябре 2016 года, создала такую ситуацию. Школа находится во дворе дома, где живет семья Мироновых, там учился старший сын, который потом поступил в БНТУ. Его, правда, позже исключили, несмотря на хорошую успеваемость. Молодой человек отказался платить за практику. Теперь пытается в университете восстановиться.
Мироновы еще до того, как девочка пошла в первый класс, писали жалобы в Минобразования на состояние школы и просили навести там порядок. Местоположение школы им нравится, к ней они относятся по прописке, а вот ее состояние их не устраивало.
Когда Эльвира пришла учиться (ей было семь лет), родители выразили администрации недовольство тем, что в школе нет питьевой воды, в туалете — мыла и бумажных полотенец, а на унитазах отсутствуют сиденья. Были, по мнению Мироновых, проблемы и на прилегающей территории. Кроме того, родители Эльвиры указали на то, что в школе практикуются денежные поборы.
«Эльвира не пила, воды не было, — рассказала о начале школьной жизни дочери Татьяна. — Потом мы давали ей бутылку с водой. В туалет она не ходила, терпела». Татьяна помнит хронологию событий четко по датам. Например, что 2 сентября Эльвира пришла из школы растрепанная, потому что, несмотря на наличие медсправок (без них документы в первый класс не принимают), в школе проводился медосмотр детей.
Татьяна считает, что в школе ничего не изменилось до сих пор. Naviny.by зашли в 212-ю школу. Там, как говорится, бедненько, но чистенько. В туалетах на первом этаже есть и бумага, и сиденья для унитазов. Как раз в момент нашего посещения завезли питьевую воду в бутылях. Теперь в школе № 212 новый директор и новый завуч младших классов. Правда, в данный момент директор в отпуске. А его заместитель по учебной работе Татьяна Кутасова говорит, что вообще не занималась вопросом семьи Мироновых. На вопрос, как так получилось, что школа сначала не обеспечила ребенку образовательный процесс, затем он оказался в другой школе, а после в приюте, ответила: «Задавайте вопросы тем, кто возглавлял школу в то время».
Татьяна Миронова рассказывает, что пыталась беседовать с администрацией, но с ней отказывались говорить. И родители девочки приняли решение, что Эльвира не будет ходить в школу, пока там не будет наведен порядок. Для ускорения процесса Татьяна обратилась в администрацию Фрунзенского района и санитарную службу. Казалось бы, в такой ситуации чиновникам логично было бы предложить помощь семье в адаптации, как-то сгладить конфликт, выполнив при этом свои служебные обязанности. Однако, со слов родителей, ни психолог, ни социальный работник помощи им не предлагали.
«Всех устраивало, что в течение двух месяцев нас не было в школе, — говорит Татьяна. — Нам никто не звонил, не дал, например, какие-то рекомендации, методические материалы. За пользование учебниками мы заплатили. Но из всех книг для первого класса у нас был только подарок президента книга „Беларусь — наша Радзіма“. Хотя потом при описи вещей дочери, которые остались в школе и у нас дома, почему-то возник букварь и учебник математики, которых у нас нет».
В конце октября администрация школы сообщила родителям, что недостатки устранены. И в ноябре — во второй четверти — Эльвира вернулась в школу. А ее мама начала туда наведываться чаще других родителей, например приходить на переменах. По школе ходила с фотоаппаратом, отмечала недостатки и в результате оставила запись в Книге замечаний и предложений школы. Тем самым вызвала недовольство администрации и классной учительницы: «Она стала звонить родителям и настраивать против семьи. Утверждала, что я пугаю детей, когда прихожу, хотя к другим детям я не подходила. Когда мой сын учился в школе, я тоже глубоко погружалась в процесс. В результате и сын находился в отчуждении, и это всех устраивало. Мы не хотели, чтобы так же получилось с Эльвирой». Однако на этот раз получилось еще хуже — родители одноклассников Эльвиры собрались и высказали Татьяне недовольство: «Они говорили, что всё всех устраивает в школе, и только одна я всем мешаю». Несмотря на это, Татьяна продолжала ходить в школу, родители и учителя продолжали нервничать. И снова никто не работал с семьей, никто не пытался понять позицию родителей и предложить помощь — психологическую, например. Дошло до того, что Татьяна стала приводить дочь ко второму уроку, потому что перед первым ее ждали родители с теми же разговорами, мол, не мешайте учебному процессу.
16 ноября Татьяну ждали и ко второму уроку: «Их было много, администрация школы также присутствовала. Они требовали, чтобы я подписала бумагу, что мне запрещено приходить в эту школу».
Через день Татьяна снова пришла в школу, обратилась к учительнице с просьбой предоставить ей протоколы родительских собраний. Ей отказали, и женщина отправилась писать в Книгу жалоб и предложений. А тем временем в фойе к ней подошли сотрудники милиции, которые отвезли ее в отделение. Был составлен протокол, позже женщина оплатила штраф в размере 63 рублей — ей вменили мелкое хулиганство.
После произошедшего семья приняла решение забрать Эльвиру из школы и перевести в другую: «Мы написали заявление в школу о том, что Эльвира оттуда уходит и обратились в администрацию Фрунзенского района с просьбой перевести ребенка в другую школу». По словам Мироновой, в декабре 2016 года она обращалась к директору школы № 217 (куда девочку в конце концов приняли), но она отказалась с ней говорить. Директор этой школы Елена Подлубная и обратилась в органы опеки с ходатайством о признании Эльвиры нуждающейся в государственной защите. Журналисту Naviny.by Елена Подлубная сказала, что не дает никаких комментариев. На вопрос, каким образом можно услышать позицию школы, сказала: «Никаким образом. А чего я должна объяснять? Мы работаем в рамках законодательства и всё. Это нормальный обычный процесс, который согласован со всеми структурами. Мы ничего никому объяснять не будем. До них (Мироновых. — Прим. Naviny.by) все правила и нормативные документы доведены. Не беспокойте нас, не отрывайте от учебного процесса. У нас существуют документы на каждое их слово». Один из таких документов — это ответ Елены Подлубной от 1 декабря 2016 года на обращение Татьяны Мироновой на просьбу зачислить Эльвиру на обучение в школу № 217. Среди прочего в нем говорится, что «отсутствует возможность зачисления… в связи с большой наполняемостью классов». Подобные ответы Мироновы получали и из других школ. Таким образом, формально до апреля 2017 года Эльвира оставалась ученицей школы № 212. Для решения вопроса обучения ребенка Татьяну пригласили на прием в отдел образования Фрунзенского района, но она не пошла, потому что боялась личного общения с чиновниками после случившегося в школе: «Я опасалась за свою безопасность. Поэтому писала обращения, на прием не ходила. Первое предложение о переводе нам поступило только 14 апреля, когда нас попросили написать заявление. Чтобы избежать контакта со школой, нам предложили индивидуальную форму обучения, которое будет производиться дома. Весь контакт со школой будет заключаться в консультациях с педагогом. Мы написали заявление, а нам ответили, что оно не соответствует форме. Мы его переписали и стали числиться в 217-й школе».
Татьяна утверждает, что за всю четвертую четверть ей никто не звонил, не высылал никаких заданий для ребенка. При этом в квартире есть городской телефон, Татьяна пользуется мобильной связью. 1 мая она написала в городской комитет по образованию: «Наша цель заключалась в том, чтобы мы могли выполнить какие-то задания, пройти аттестацию и начать обучение со второго класса в 2017 году». Однако ничего не изменилось. Понимания администрация школы и родители девочки не нашли. Татьяна писала письма в Комитет по образованию, звонила на прямую линию. И 6 июня получила письмо за подписью первого заместителя председателя комитета по образованию Марии Киндиренко, из которого следовало, что Мироновы осознанно не шли на контакт с администрацией школы № 217, а многочисленные попытки связаться с семьей по телефону были безрезультатны: «Ваше игнорирование приглашения было расценено администрацией учреждения как препятствие к обучению несовершеннолетней». Татьяне Мироновой было отправлено смс-сообщение с приглашением прийти на заседание совета по профилактике безнадзорности и правонарушений несовершеннолетних. Был сделан вывод: «Отсутствие конструктивного взаимодействия с администрациями учреждений образования СШ № 212 и № 217 привели к срыву образовательного процесса Мироновой Эльвиры в 2017/2018 году». Сообщалось также, что условия и программные требования к проведению аттестации «направлены школой письмом».
Отмечается также, что «управлению образования, спорта и туризма администрации Фрунзенского района указано на необходимость оперативного решения вопроса, связанного с принятием мер по обеспечению законного права несовершеннолетнего на получение образования».
Все это время Татьяна занималась с девочкой сама. Можно осуждать ее позицию по отношению к школе, однако факт заключается в следующем — в приюте девочку протестировали и сделали вывод, что девочка может учиться во 2-м классе. Уже год назад Эльвира умела читать, писать, считала. Татьяна после окончания учебного года отчаянно добивалась возможности обучать ребенка не дома: «Мы хотели учиться в школе, не дома, чтобы Эльвира могла общаться со сверстниками. Еще 31 августа мы звонили и отправляли факс в комитет с просьбой определить Эльвиру в школу. В 212-й школе поменялось руководство, и мы хотим туда вернуться». Тем не менее, 31 августа, то есть в тот день, когда Эльвиру забрали из семьи, в почте Мироновы нашли письмо от директора школы № 217 Елены Подлубной. В нем говорилось, что в связи с тем, что девочка не прошла аттестацию, она оставлена на второй год обучения в первом классе. Елена Подлубная также пригласила Эльвиру на торжественную линейку. Примечательно, что в тот же день за подписью Подлубной было отправлено письмо начальнику управления образования, спорта и туризма Фрунзенского района и председателю комиссии по делам несовершеннолетних. В нем она просит признать несовершеннолетнюю Эльвиру Миронову нуждающейся в государственной защите: «Несовершеннолетняя проживает в семье, где родители не заботятся об обучении ребенка, отказываются от медицинского обследования, запрещают дочери посещать учреждение образования, девочка находится в социальной изоляции».
Работали, да еще как, заявляют чиновники. «Ежемесячно семья посещалась на дому, в рамках проведения рейдов „Семья“, „Подросток“, с целью обследования условий жизни и воспитания несовершеннолетней и контроля ситуации в семье, однако дверь в квартиру ни разу не открыли. Поэтому исследовать условия жизни и воспитания несовершеннолетней не представилось возможным», — пишет директор школы № 212. Отмечается, что родителей приглашали в школу для бесед «по материалам декрета № 18, о надлежащем исполнении родительских обязанностей», но они не являлись. Делается вывод, что профилактическая работа не дает результатов, поэтому дорога Эльвире в приют. 30 августа в администрацию Фрунзенского района, комиссию по делам несовершеннолетних было отправлено письмо из детской поликлиники № 10, в котором отмечается, что «медицинское наблюдение за ребенком с момента рождения проводилось не в полном объеме из-за нежелания родителей выполнять рекомендации по проведению диспансеризации». В письме говорится, что «осуществление патронажей на дому к ребенку медицинскими сотрудниками не проводилось (осуществляется в первый месяц жизни ребенка. — Naviny.by), так как родители не впускали их в квартиру». А наблюдение в поликлинике «проводилось нерегулярно, так как ребенка на прием приводили редко, по своему усмотрению, вследствие чего нарушались алгоритмы профилактических мероприятий, в том числе и иммунизации». Отмечается также, что диспансеризация ребенка в 2017 году не осуществлялась. У Татьяны на руках медкарточка дочери. Там черным по белому указано, что и врачей ребенок проходил, и прививки делал. Причем не только для оформления документов в школу, но и в течение всего 2017 года. «Зрение у нас в норме, в 7-й стоматологии проверили зубы. Нам только оставалось измерить рост и вес. Мы привиты по календарю прививок», — говорит Татьяна.
Татьяна не сдается. Она написала заявление в суд Фрунзенского района о признании решения исполкома незаконным, написала жалобы и направила иск о возврате ребенка. Сейчас каждый день ходит в детскую инфекционную больницу, куда Эльвира попала с фарингитом. Женщина погрузилась в горы бумаг, которые собираются тщательно. Однако одной у нее не хватает — документа о признании семьи находящейся в социально опасном положении (СОП). Она попыталась получить копию документа у директора 217-й школы и для этого пошла к ней в приемный день 6 сентября. Елена Подлубная вызвала милицию. Татьяну Миронову задержали в школе в восемь вечера вместе с сыном. На основании заявления директора о том, что, находясь на личном приеме, она кричала, разбрасывала бумаги и показывала непристойные жесты, ее обвинили по ст. 17.1 КоАП (Мелкое хулиганство). Татьяна провела ночь в милиции, а утром 7 сентября состоялся суд, который назначил женщине наказание в виде штрафа (десять базовых величин, 230 рублей). Теперь между социально-педагогическим центром с приютом Фрунзенского района и супругами Мироновыми на шесть месяцев заключено соглашение «с целью социально-педагогической и медицинской реабилитации семьи, создания в семье надлежащих условий для проживания, воспитания и развития несовершеннолетней Мироновой Эльвиры». И отмечена такая причина для заключения соглашения: «Несовершеннолетний воспитывается в семье, где родители (другие законные представители) злоупотребляют родительскими правами». Родителям предложено посетить шесть индивидуальных консультаций в центре на темы, касающиеся психологии детей в младшем школьном возрасте, влияния взаимоотношений родителей на личность ребенка и других. На похожие темы предложены и групповые консультации. Любопытно, что девочка помещена на гособеспечение, но, как и прописано в декрете № 18, родители должны за это платить — 5,9 рубля за каждый день пребывания. Семья уже внесла часть денег. В инспекции по делам несовершеннолетних Фрунзенского района свою позицию готовы были высказать, но только с разрешения руководства исполкома района, которое в этом отказало.
Пресс-секретарь Министерства образования Людмила Высоцкая, комментируя данный случай, сказала, что позиция министерства однозначна — только в исключительных случаях детей изымают из семей, потому что нигде ребенку не может быть лучше, чем дома.
Случай семьи Мироновых — тот самый исключительный?
