«Чайлдфри» – это американское слово прочно входит в нашу жизнь.
Дословно означает «детосвободный». Не станем осуждать людей, сознательно отказавшихся от детей. Бог им судья. Жён белорусского актера Валерия Воротынского осудило мирское общество. И сделало их «детосвободными».
Валерий Воротынский:
Обе мои жены лишены родительских прав.
У Валерия за плечами около 70 кинолент. Наиболее известные из которых «Мухтар. Новый след», «Каспий-24», «Дом фарфора», «Чёрная кровь».
В основном, мужчину приглашают на характерные роли телохранителя, охранника, милиционера или бандита.
Но самая главная роль у Валерия – роль отца. Он был дважды женат. В каждом браке родилось по ребёнку. Уникальность ситуации в том, что не мамы, а именно актёр воспитывает сегодня своих детей Юлю и Глеба.
Юлия Воротынская:
Сначала было непривычно, что мамы нет. А потом – с папой очень отношения хорошие. Так что к маме вернуться я бы не хотела.
Глеб Воротынский:
Хочу ли я вернуться к своей маме? Нет.
Изначально Валерий был «воскресным» папой, он исправно платил алименты и забирал сначала дочь, а потом и сына на выходные. Нынешнее нежелание детей общаться с некогда родными и близкими мамами объясняется просто — Обе женщины променяли детей на алкоголь и маргинальный образ жизни. Как результат, органы соцопеки и суд приняли решение о лишении обеих мам родительских прав. Сегодня первая бывшая жена актера платит всего 30-40 рублей алиментов. Для шестнадцатилетней Юлии этой суммы хватает, разве что на колготки и косметику. Вторая бывшая своему сыну не платит ни копейки, и даже объявлена в розыск. Последний раз Глеб видел свою маму около года назад. Впрочем когда ребенок жил с мамой, она мало уделяла ему внимания.
Валерий Воротынский:
Я на каждые выходные забирал его к себе. Я ему обстригал ногти, я его мыл, то есть, за неделю он обрастал полностью.
Валерий Воротынский органично вписался в роль отца и любовь детей является для него главной наградой, с ценностью которой ни сравнится ни каннская «Пальмовая ветвь», ни «Золотой глобус», ни «Оскар». Мужчина проверяет уроки, учит играть сына на ударных инструментах, по мере сил, вместе с дочкой преодолевает её переходный возраст.
Ну, а Юля ассистирует отцу в быту, готовит невозможно вкусные щи и ароматные пироги. Валерий для своих детей не только папа и мама, но и первый друг. За которого они горой! Где родная мама, мальчик не знает. Как не знает и то, что бы сделал, если бы она, вдруг, появилась. Наверное, он прижал бы её покрепче к себе и никуда больше не отпускал. Увы, у мамы другие планы в жизни. Валерий на своей личной жизни крест не поставил.
Валерий Воротынский:
Я уже настолько свыкся со своей ролью отца. Даже не ролью, роль – это в кино. У меня уже на автомате всё. Я знаю: школа одна, школа вторая. Сейчас, смотришь, год пройдёт – Юльке поступать надо. У меня хорошие отношения с учителями, со школой, я там выступаю частенько.
Но жениться, конечно, можно. Вопросов нет. Приму с детьми.
Юлия Воротынская:
Папе ведь тоже тяжело. Я ему помогаю, но тоже, всё равно, папе ж нужна жена.
Ради дочки Дуни гражданин Австралии пересёк океан и теперь бороздит просторы Синеокой.
История Омрана уходит корнями в 2008 год в Дубаи, где мужчина познакомился с белорусской девушкой. Между парой вспыхнула страсть и вскоре появилась на свет крошка Евдокия или, как называет её папа ласково – Дуняша.
Ради дочки Омран переехал в Беларусь.
Омран Матар:
С мамой Дуни и дочкой мы прожили вместе почти три года. Но жена забрала Дуню и ушла к родителям.
Иностранец уже три раза обращался в белорусский суд, чтобы получить право видеться с ребёнком без присутствия мамы. В Австралии Омран работал адвокатом и сегодня живёт в Беларуси на накопленные средства. Учит язык и всячески старается помогать Дуняше, которую, пока что, видит только два раза в неделю. И то в присутствии матери.
«Дуня, я тебя очень люблю!» Австралиец судится за право видеться с дочерью-белоруской
Омран Матар: Даже человека, который в тюрьме, можно посещать без присутствия кого-либо, никто не указывает, что можно сказать, что нельзя и давит на этого человека, которого Вы посещаете. Мы с Дуней имеем меньше свободы. По закону отец имеет полное право на встречи с ребенком без присутствия свидетелей. Но мать ребенка пока непоколебима. Или с ней, или, вообще, никак. Омран не сдаётся, его любовь крепче любых препятствий.
Омран Матар: Дуня, я тебя очень люблю! И всегда буду любить. И ты всегда можешь рассчитывать на папу. Без разницы – я в Беларуси или в другом месте. Это абсолютно без разницы.
Слова Омрана звучат, скорее, не как признание в любви, а как крик души. Души отца, который не мнит свое существование без родной Дуни. Последняя уже говорит отцу, что даже, когда у неё в 10 лет появится право выбора, с кем жить, то она, без раздумий, выберет маму. Грустно, что ребёнок невольно вовлечён в совсем недетские игры, а чем для такой ранимой психики завершатся разборки взрослых, покажет только время.
Минчане: Ребенок при разводе должен оставаться с тем родителем, который больше о нём заботиться. Сложный вопрос, конечно. Но думаю, с тем, кто может обеспечить его и воспитать. Родителям нужно научиться дружить, договариваться, находить компромисс. Нельзя бросать детей на произвол судьбы
Я хочу, чтобы папа и мама всегда были вместе и всегда со мной.
В прошлом веке немецкий социолог Эрих Фромм определил любовь, как искусство преданности, терпения и взаимопонимания. Сегодня в Беларуси на 10 браков приходится 6 разводов. И, если бы наши женщины не были на 100% уверены, что дети по решению суда останутся с ними, то, думаю, разводов было бы гораздо меньше.
orig: ctv.by/dunya-ya-tebya-ochen-lyublyu-avstraliec-suditsya-za-pravo-videtsya-s-docheryu-beloruskoy
