В этой рубрике журнала мы рассказываем о нелёгких судьбах отцов — членов общественного объединения «Защита прав отцов и детей». Это любящие и достойные отцы, которые борются за своё право участвовать в воспитании своих детей.
Олег БАКУЛИН
ДОЛГАЯ ДОРОГА К СЧАСТЬЮ
Сегодня познакомлю Вас с семьёй Владимира Мартинкевича и его сыном Владиком.
А началось все, как и обычно бывает, — с любви…
Было это в Бресте, он встретил её на рынке. Весёлая и бойкая, она торговала в ларьке. Стал приходить чаще, дожидался окончания её трудового дня, чтобы проводить домой, познакомиться поближе.
Так и появилась в судьбе Володи Надежда. Это было и её имя.
«Розовые очки» Володя и не собирался снимать, даже когда узнал, что Надя уже была замужем, что у неё нет ни жилья, ни прописки… Его это не волновало. Он готов был взять всё в свои крепкие мужские руки. Ему она нравилась, и они решили создать семью.
Вскоре родился Владик. Радости отца не было предела, но Надя к этому отнеслась спокойно, без эмоций.
Не прошло и нескольких дней после рождения сына, как мать отказалась кормить его грудью. И не потому, что не было молока, скорее наоборот. Сколько сил (и средств) истратила она на искусственное прекращение лактации, перетягивала себя, применяла различные специальные кремы…
Как потом выяснилось, она это делала для того, чтобы нравиться… другим мужчинам. Володя для неё был уже пройденным этапом, и она ждала лишь прописки в квартире его родителей…
Владик тем временем рос фактически без матери. Медики фиксировали у него развитие рахита и нарушение обмена веществ из-за нарушения режима питания. Ночная дискотека «Арлекино» была более притягательным для Нади местом, чем ванная комната с грязными пелёнками и плита с кастрюлями. Приходя под утро в нетрезвом виде, она шокировала не только родителей Володи, но и соседей, которые потом подтвердили всё это в суде.
Постепенно спала пелена с глаз Володи. Теперь он уже увидел в своей избраннице далеко не ангела и не мать своего ребёнка. Он поставил ультиматум: или — или.
Долго не думая, Надя, собрав свои вещи и прихватив заодно деньги и драгоценности родителей Володи, уходит из семьи, совсем забыв про сына. При этом свекрови она честно призналась, что семейная жизнь не для неё, что ей хочется ещё «погулять» хотя бы 3-4 месяца.
«Гулянка» затянулась на 3-4 года. За всё это время Надя увиделась с сыном лишь однажды, хотя ей неоднократно напоминали о нём, просили приехать, ждали…
Как позже выяснилось в суде, приходила мать к сыну не для того, чтобы излить свои родительские чувства или принести подарки на те «детские» деньги, которые регулярно получала и тратила на себя, а для того, чтобы… убить его.
Было это 7 апреля 2000 года. За окном ещё лежал снег. Надя позвонила и договорилась с бабушкой о встрече, но опоздала на несколько часов. Ей была предоставлена отдельная комната для общения с сыном. Через 15 минут она уже уходила, запретив бабушке входить в комнату, т.к. Владик спит. «Спать он будет долго, прошу его не будить», — сказала она, исчезая в двери.
Долго ходила бабушка по квартире, боясь ослушаться бывшей невестки и разбудить внука, думая при этом о том, как же может Владик второй раз днем заснуть, если он уже спал. Пошла посоветоваться с соседкой. Только после этого вдвоем они решили осторожно войти в комнату и… Ужас! Ребенок лежал голый возле открытого окна, синий. Сердце его почти не билось. Мать, напичкав ребенка какими-то таблетками, раздела его и положила у раскрытого окна. Врачи констатировали переохлаждение, сказали, что будет чудо, если это пройдёт без последствий для его здоровья.
«Верно, Бог помог нам», — говорил Володя. Иначе ничем нельзя было объяснить второе рождение Владика. Он вместе с родителями плакал над его кроваткой как ребенок. А днем поочерёдно, прижимая к груди, носили его на руках.
Через несколько дней позвонила Надя. Не домой, а соседям, и лишь для того, чтобы узнать от них, что с её сыном…
Затем Надя исчезла на долгие 3 года, не напоминала о себе. Вспомнив о сыне, она обратилась в отдел образования и суд с иском об отобрании Владика и передаче его ей на воспитание, а также о взыскании алиментов. Отцу Володи она сказала, что ребёнка забирать не будет, ей нужны алименты и прописка. На суде, признавая своё отсутствие все эти годы, она в своё оправдание заявила, что всё это время создавала условия для будущей жизни с сыном. Но в её легкой жизни ничего не изменилось. Она беременела и избавлялась от детей, до сих пор так и не получила паспорта и живёт в чужой комнате на чужой мебели по справке, являясь гражданкой России, где, кстати, и начала рожать детей ещё в несовершеннолетнем возрасте. Со слов отчима Нади, первый раз она родила в Иркутске в 15 лет и оставила ребёнка в роддоме.
Суд отказался истребовать какие-либо сведения об этом, сославшись на то, что её личная жизнь не имеет отношения к иску о передаче ребёнка на воспитание.
Но как же не учесть личные качества матери, какую ей можно дать характеристику как родителю, если она избавляется от своих детей. Сама же она, формально оставаясь (как и отец) законным представителем ребёнка все годы, по собственной инициативе с Владиком не встречалась, не поддерживала никакого контакта, за всю его жизнь ничего ему не покупала, материальной помощи не оказывала, выразить желание ребёнка не смогла, а лишь поведала суду о своём желании его воспитывать.
Почему Надя вдруг вспомнила о Владике, которому скоро 6 лет? Ответ прост. Вместе с решением суда она получит средства на содержание прежде всего себя, а также возможность прописаться и жить с ребёнком в квартире Володи, в крайнем случае её разделить. Одинокой матери, естественно, достанется большая часть, ведь у неё же ребёнок.
Именно так и рассуждала Надя.
Для решения вопроса в суде положительно она «подключила» своих клиентов. Один из них ранее был генеральным директором крупного предприятия. Именно он «организовал» липовые справки, записи в трудовой книжке, положительные характеристики, что в последствии стало предметом разбирательства прокуратуры. Да и как могла она, проживая с Володей, работать офис-менеджером, если никогда на работу не ходила, заработной платы не получала. Не имея базового образования (по требованию суда она не смогла представить аттестата), делая в каждом слове ошибки, Надя не смогла сама даже правильно написать заявление. Согласно же характеристике «по месту работы», её единственную как одинокую мать и незаменимого работника не уволили даже тогда, когда при смене руководства были уволены все сотрудники.
Находясь на иждивении Володи, Надя ни разу не помогла убраться в доме, не стирала, не готовила… Не любила она и одиночества, приводя в дом шумные компании. Вино, сигареты, измены… А затем переехала к подруге. Когда встал вопрос о ребёнке, Надя в присутствии свидетеля Ф-вой и её дочери добровольно отдала ребёнка ответчику со словами: «Забери своего ублюдка насовсем…» — отдав при этом все вещи мальчика.
Таких слов не позволил бы себе ни один родитель о своём ребёнке даже в мыслях… Всё это подтвердилось в суде….
Краденые деньги у Нади вскоре кончились, и она устроилась подработать в киоске. Не успев поработать и нескольких дней, была поймана на краже и уволена…
Володя всё это время растил сына. Вскоре встретил Инну и женился. Владик называет Инну мамой. Она с 2 лет не только заменила ему мать, но и многому научила. Являясь филологом (учитель русского и польского языков), она научила его читать, считать, рисовать. Занималась с ним логопедическими упражнениями, учила любить природу, трудиться… Их нельзя представить врозь. Ребёнку посвящена вся её жизнь, как и подобает настоящей матери. Сотни фотоснимков — праздники, крещение, походы — всегда вся семья вместе. По радостным лицам чувствуется, что в семье уют и счастье, которое ничто не может омрачить.
И вдруг суд…
Все знают сложившуюся порочную судебную практику, когда детей практически всегда передают на воспитание матери. Пусть даже недостойной, которая ничего не может дать ребёнку в будущем, не может создать для него элементарных жилищно-бытовых условий, которая не заботится о своих детях и даже то, что принадлежит им, использует не по назначению, когда усматриваются явно корыстные интересы матери поживиться за счёт ребёнка алиментами, квартирой…
Так получилось и в этот раз. Московский суд г. Бреста, долго не думая, вынес решение о передаче несовершеннолетнего Владика матери, а с отца взыскал алименты и судебные издержки, хотя все факты из «биографии» Нади подтвердились свидетелями и не отрицались ею самой.
За основу же суд взял показания свидетеля И., состоящего на учёте в психоневрологическом диспансере, у которого нарушена мыслительная деятельность. Он же привлекался судом за клевету в отношении… Володи и выплачивал ему и его жене Инне моральный ущерб. Видимо, нашёл-таки повод отыграться.
А ведь в соответствии со ст. 92 ГПК РБ лицо, которое в силу своих психических недостатков не способно правильно воспринимать факты и давать о них правильные показания, не может быть свидетелем в суде. Судом же отвергнуто ходатайство адвоката о запросе в психиатрическую больницу в отношении данного свидетеля…
Суду были также представлены заключения ведущих специалистов — педагогов, психологов. Вот лишь несколько выдержек из них: «…Жизнь ребёнка в семье отца стабильна и благополучна. Любое же изменение положения ребёнка в системе отношений со взрослыми неизбежно приведёт к непоправимой психотравме, последствия которой неблагоприятно скажутся на его дальнейшем развитии…»
«…Наблюдения за поведением Мартинкевича Владислава показывают, что общение с Парфеновой Н.Ю. явно вызывает у ребёнка негативные эмоциональные переживания, чувство тревоги и беспокойство, что явно контрастирует с его эмоциональным состоянием при общении с членами семьи и экспертами…»
«…Жизнь ребёнка в семье гармонична и спокойна, ребёнок привык к такому укладу жизни, он живёт в нормальной, обычной семье вместе с мамой и папой и не представляет себе другой жизни. Любые изменения в системе детско-родительских отношений в семье, где живёт Владик, могут привести к психологической травме, и это негативно отразится на развитии его личности».
«Ребёнку нравится жить вместе с родителями в доме» — главное во всех этих заключениях.
В комментарии к ст. 74, п.9 КоБС РБ говорится, что «передача ребёнка от одного родителя другому недопустима, если у суда сформировалось убеждение, что оставление ребёнка с родителем, у которого он проживает, обеспечит те же условия проживания и воспитания, ребёнок избежит неоправданных психотравм, вызванных разрывом сложившихся отношений, привязанностей и т.д.».
На этом можно было бы ставить точку в данном споре, т.к. передача Владика матери недопустима уже только согласно данной статье закона.
Суд же не стал прислушиваться ни к закону, ни к мнению специалистов, привлечённых в качестве экспертов. «Какая бы она ни была, она — мать»…
Но Владимир не из тех, кто слепо подчиняется решению суда. Он чувствовал, что вынесенное решение — неправосудное. Но как бороться, если всё было решено ещё до суда. Даже его адвокат вынужден был признаться, что на него оказывается давление, и «сошёл с дистанции» ещё до вынесения решения.
Областной суд оставил решение в силе.
Владимир обратился в общественное объединение «Защита прав отцов и детей».
Была подготовлена жалоба в Верховный суд страны. 15 страниц ходатайства от объединения выявляли десятки нарушенных статей законодательства… В результате Верховным судом был направлен протест на решение суда в г. Брест, а исполнение решения приостановлено.
Но Брестский суд не стал признавать своих ошибок, тем более что за легкомысленную женщину, вдруг вспомнившую о существовании своего сына, стали ходатайствовать депутаты Палаты представителей (!). Протест Верховного суда Брестским судом был отклонён.
В жизни обычно так не бывает. Нижестоящий не может противостоять более опытному и вышестоящему органу. Но получилось именно так. При этом суд приступил к исполнению решения.
Заместитель председателя Верховного суда своей властью вновь приостанавливает исполнение решения и истребует дело в Минск.
Но и тут для суда г. Бреста закон — не закон. Решение начинают принудительно исполнять. С обманом, с милицией…
Ворвавшись в дом, где находился ребёнок с бабушкой, работник милиции действовал грубо и жестоко, сбив с ног пожилую женщину-инвалида, сломав ей руку и нанеся другие повреждения, не взирая на слёзы и плач ребёнка. Приостановленное для исполнения решение было исполнено. И хотя Володя и обращался с заявлением на противоправные действия работника милиции и судоисполнителя, вы, наверное, уже догадываетесь, какой был дан ответ…
Ребёнка Володя нашёл лишь через 2 недели. Исколесив всю Беларусь, не спав ни одной ночи. Вместе с ним не спала и Инна…
Надя привезла Владика в отдел образования. В чужой грязной одежде, которая была на пару размеров больше. Ребёнка не мыли, и от него шёл зловонный запах, как от бомжа. Все эти вещи были потом представлены в суде как вещественные доказательства. Но самое страшное — ребёнок никого и ничего не помнил…
Правильно ли сделал Володя или нет, но он, не выдержав издевательств над сыном, в этот же день без согласия Нади и нарушив данное им честное слово, забрал его и увёз к себе…
Врачи констатировали амнезию. На суде привлечённый в качестве эксперта детский психолог пояснит, что именно стресс, который устроила ребёнку родная мать, стал причиной частичной потери памяти.
Всё надо было начинать с начала. Первым Влад вспомнил деда. Дед много проводил с ним времени в отсутствие родителей, объездил с ним все уголки Бреста. Немного оттаяв, мальчик постепенно стал вспоминать и остальных родственников, свои вещи, фотографии, друзей… Это было третьим рождением Владика.
И Володя, и Инна делали всё возможное, следовали советам врачей и специалистов.
Тем временем Верховный суд своей властью отменил все состоявшиеся судебные решения о передаче ребёнка на воспитание матери, направил дело повторно на рассмотрение в суд г. Бреста.
При повторном рассмотрении вновь выявились негативные качества Надежды, которая не только не одумалась, а с ещё большим размахом ведёт легкомысленный образ жизни, думая совсем не о ребёнке, а о материальных благах, которые через него она сможет получить.
Суд вынес своё решение, отказав Парфёновой Надежде в передаче ей ребёнка и взыскании алиментов. Для того чтобы наконец-то разобраться, суду потребовались долгие полтора года.
Кажется, эта трагическая история наконец закончилась. И счастливо. А как другие?
P.S. В управлении образования Администрации Московского р-на г. Бреста в должности специалиста по охране детства работает Остапович А.Г., которая участвовала от имени государственных органов в суде при рассмотрении иска Парфёновой Н.Ю. о передаче ребёнка на воспитание.
В результате неквалифицированных действий Остапович А.Г. в 2002 г. было принято решение, противоречащее интересам ребёнка, которое затем было отменено Верховным судом. В 2003 году Остапович А.Г. вновь встала на сторону матери, забыв об интересах ребёнка, ненавидя, возможно, всех мужчин.
Владимир Мартинкевич победил чиновничий беспредел и будет воспитывать своего сына. А смогут ли другие?
Счастливая семья Мартинкевичей:
6, 2003 Олег Викторович Бакулин
