Уважаемая редакция «Вечерний Гродно»! Прочитав статью, не смогла остаться равнодушной к ситуации, в которой оказалась Дуня. Несмотря на мои комментарии в он-лайн дискуссии, не могла удержаться написать своё мнение в целом.Была бы Вам очень благодарна, если Вы посчитаете возможным опубликовать.
С Уважением, Лидия Кнёль
Столкнувшись лично с аналогичной ситуацией, в которой суды Беларуси (г. Жодино а также Минский областной суд) сознательно ограничивают детей в общении с отцами и, таким образом, в возможностях их развития и воспитания, я пыталась понять, что происходит в стране, в которой элементарные права человека (и отдельно проживающих родителей и детей) грубо нарушаются.
Я вышла в Интернет и натолкнулась на совершенно аналогичную историю: «дело Омрана и Дуни Матар». Анализируя дальше я поняла, что ситуация эта не только аналогичная, а она типичная, соответствующая стандартным решениям судов Республики Беларусь, согласно практике которых считается, что «папы», которые хотят принимать активное участие в воспитании своих детей, не способны к этому и изначально не обладают тем, что может мать или иная женщина (покормить, уложить спать, почитать сказку…) только благодаря их мужскому полу, и что «папы» без присутствия «мамы» оказывают вред своим детям.
А положительно ли действует на психику ребёнка нахождение его в присутствии обоих родителей, между которыми сложились крайне неприязненные и эмоционально негативные отношения? И при этом, согласно законодательству (ст. 75 КоБС) папа обязан принимать активное участие в физическом и нравственном развитии ребёнка, положительно на него влиять.
Своими решениями, видеть ребёнка 1-2 раза в неделю по вечерам на 2-3 часа и только в присутствии мамы (как правило, враждебно настроенной) суды сознательно не допускают отцов осуществлять свои обязанности и толкают их вместе с детьми в заведомо неблагоприятные для всех ( в том числе и для мамы) условия, после общения в которых у ребёнка не только не возникает положительных эмоций, но и появляется нервный стресс, который ребёнок объяснить сам не может и желает всё прекратить, спрятаться дома, никого не видеть… Эта безответственность суда по отношению к правам отцов, к законам страны, а таких мам — к своим детям.
Что происходит? Уровень понятия роли матери и отца в воспитание ребёнка в Беларуси сдвинут на века назад. В то время как во всей Европе поощряется не только активное участие отца в воспитание детей, но даже декретный отпуск для отцов после рождения ребёнка — наравне с матерью.
Не думаю, что правильно названа статья «Кому достанется Дуня?» или «не поделили ребёнка». Ребёнка делить не надо. Ребёнок не вещь и ни в коем случая не личная принадлежность, от которого мама и папа, самые близкие к нему люди, а тем более бабушки или дедушки, могут каждый получить по кусочку . Разрывать детей не надо. А надо ребёнку, у которого есть такое счастье иметь и маму, и папу, и живых бабушек и дедушек с обоих сторон, и других родственников дать возможность получить всё возможное, что каждый из них может дать ему для его нравственного и физического развития, формирования личности, для развития безграничного доверия ребёнка к своим близким, что обеспечит ему уверенность в самом себе, а в дальнейшем — стабильность личности и личного счастья.
Но что происходит с Дуней? Родители взрослые люди, которые когда-то хотели быть и жить вместе, родить и воспитывать ребёнка, но в какой-то момент поняли, что быть вместе для них не хорошо. Разошлись. Это их право, они свободные люди, нигде в цивилизованном мире никто не имеет права их принуждать быть вместе. Но, оказывается, это не так.
В Республике Беларусь, стране в середине Европы, в наше время, это не так. Представители Белорусского законодательства, судьи, образованные люди, уверены, что они основываются на законах (на каких(?) в белорусском законодательстве не найти), решили, что два взрослых человека, которые не хотят быть вместе или им даже неприятно и не комфортно быть вместе, нужно принудить, как диких зверей загнать в одну «клетку» и при этом кто сильнее, тот и выживет. А если при этом откажитесь быть вместе, пока один другого окончательно не загубит, то Дуне можно иметь только маму, а папу — нет. Поэтому не удивляет, как замечает представитель объединения «Защита прав отцов и детей» Олег Бакулин: » У нас, как правило, «папаши» быстро забывают детей». Короче, хоть так, хоть так: детям в Беларуси, благодаря «благородным» и ‘’законным» решениям судов приходится становится полусиротами при живых и неравнодушных отцах, желающих активно участвовать в их воспитании.
Спрашивается, есть ли в Беларуси организации, которые должны защищать детей и их интересы и как они могут позволить, что при живом отце, который хочет и может принять участие в воспитании ребёнка, из детей делают полусирот?
Да, есть, специалист отдела образования Ленинского района г.Гродно Алёна Шевчик, которая постановила «что комфорт ребёнка — только в присутствии матери» (при негативных взаимоотношениях родителей, безусловно ребёнок чувствует себя комфортно). При этом результаты приложенной к материалам дела комплексной судебной амбулаторной психолого-психиатрической экспертизы показывают, что ребёнок любит и маму и папу, папа в состоянии и без присутствия мамы позаботиться о Дуне и положительно на неё влияет и что есть риск, что негативно-эмоциональные взаимоотношения родителей в присутствии ребёнка негативно отразятся на Дуне.
Возникает подозрение, что главный специалист А. Шевчик совершенно не интересуют результаты экспертизы, а она сама знает всё лучше безо всяких экспертиз, что только «в присутствии мамы у ребёнка будет комфорт» Как я узнала, с результатами экспертизы сама Шевчик А. даже не знакомилась. А зачем?.
Дуня наверняка ходит в детский садик. Находиться ли мама там постоянно с ней? Дополняет полнейшую нелепость и то, что основанием вынесения такого судебного решения по заключению органа опеки, что ребёнку в «съёмной» квартире отца и созданной именно для него детской комнате (где ребёнок жил до распада семьи), находиться не хорошо. Можно тогда предположить, что, очевидно, в Белорусе дети в «съёмных» квартирах не живут, как это принято во всей Европе, а если у родителей «своей» квартиры нет, их отдают в дом сирот?.
При этом и судом, и органом опеки упускается факт, что у мама Дуни живет также не в «своей» квартире, а в квартире родителей, как в общежитии с другими четырьмя взрослыми людьми, где вероятно каждый лучше знает как воспитывать ребёнка (информация из сайта объединения «Защита прав отцов и детей» http://zpod.by ).
Но зато у Дуниной мамы по утверждению А.Шевчик есть «спальное место». Дуня не домашнее животное и далеко не в «спальном месте» дело. Ребёнок, спит хорошо там, где у ему комфортно, создан покой, уют и гармоничное отношение родных и близких.
Другая полная нелепость, которую озвучивала А.Шевчик, «защищая» своё заключение в суде: у ребёнка должно быть только «одно спальное место«. Получается, что сказывается негативно на любого ребёнка ездить в отпуск, отдыхать у бабушки -дедушки, в лагере или ночевать у друзей? Непонятно, есть ли у таких специалистов отдела образования у самих какое- то образование, знание азов детской психологии, базирующейся на современных фундаментальных психоаналитических познаниях и исследованиях? Или они решают то, что им в голову придет, или потому что «всегда так было», или «а у нас вот так»,
Аналогично аргументирует свои умозаключения и заведующая отдела образования г. Жодино Самусевич Лидия Константиновна при рассмотрении дела по судьбе моей внучки.
Мать опасается, что отец ребёнка увезёт за рубеж. Непонятно, когда Ольга выходила замуж, было ей известно, что Омран иностранец? Или сознательно забеременела от человека с криминальными уклоном, который способен у ребёнка отнять мать.
Но на самом деле всё выглядит наоборот. Омран, сам юрист, живет 5 лет в чужой стране, только чтобы быть рядом с дочерью, постоянно видеться с ней, участвовать в её воспитании, вложить в неё частичку себя. Возможностей было бы достаточно не дать привезти дочь обратно в Беларусь, например, после неоднократных отпусков за границей, но он понимает как важно для ребёнка иметь мать, родственников, общение с близкими. Он «абсолютно не против, чтобы девочка жила с матерью». А самое интересно, что Ольга отцу ставит в упрек то, что сама делает: отнимает у дочери отца и травмирует её психику своим недовольством, ставя Дуне в упрёк то, что она любила и любит папу и хочет быть рядом и с папой, и с мамой.
Хочется напомнить судьям:
Часть2 ст. 185 Кодекса Республика Беларусь о Браке и Семье: «Право детей на заботу и внимание со стороны матери и отца является равным независимо от совместного или раздельного проживания родителей».
Хочется посоветовать специалистам образования: образумьтесь, в первую очередь сами, и тогда, зная и понимая психику ребёнка, базируясь на современных фундаментальных психоаналитических познаниях и исследованиях, защищайте его, а не мать. Исполняйте свои функции по защите прав ребёнка, а не в угоду матери, мечта которой – разрушить отношения отца и дочери, что она и не скрывает даже в судах.
Хочется сказать матери: взрослей, не о своих чувствах думай, а о чувствах ребёнка, о том, что Дуня — индивидуальная личность, которой от рождения дано право познать не только жизнь рядом с мамой, а также жизнь, язык, культуру и традиции папы. И никто — ни мать, ни органы опеки, ни суд — не должен эти права у неё отнимать, они принадлежат ей с рождения и нуждаются в защите. В данном конкретном случае — в защите от произвола со стороны мамы, а не «помощь» ей в осуществлении амбициозных планов постепенной изоляции отца из жизни ребёнка. Это преступление по отношению к невинному ребёнку. И поддерживать судебным решением открытый национализм фрустрированной молодой «белорусской» мамы, которая сама без своей мамы не в состоянии посмотреть за своим ребёнком, по меньшей мере, не этично. Что же касается законности – я уже говорила о сдвиге на века назад…Просто обидно за детей в Беларуси…
Др. Лидия Кнёль
15 Февраля 2014г.
